Мариинская женская гимназия
История Рязанской Мариинской женской гимназии отсчитывается от 1858 г., когда она была открыта в статусе училища 1-го разряда. Истоки же этого события восходят к 1845 г., когда надворный советник Иван Иванович Барыков пожертвовал дома для женского училища. В 1846 г. он открыл частное училище для девиц под управлением Рязанской дирекции народных училищ в ведомстве Министерства народного просвещения (МНП), названное впоследствии Барыковским. Целью нового учебного заведения было «облегчить воспитание детей женского пола для недостаточных родителей и самое образование девиц сделать более основательным». В училище с восьми лет принимались дочери дворян, почетных граждан, священнослужителей и купцов. В первоначальном проекте оно было двухклассным, третий класс был возможен при безвозмездном преподавании в нем учителей. Однако при открытии училище было трехклассным, на каждый класс отводилось два года. Оплата составляла 10 рублей с различными льготами [1]. Курс наук был приближен к курсу мужской гимназии [2], что соответствовало рекомендациям МНП.
Коллежский асессор И. И. Барыков был почетным смотрителем Пронского уездного училища [3]. Инициатива открытия училища принадлежала ведомству, которое в январе 1845 г. разослало циркуляры об открытии в городах Рязанской губернии женских училищ на средства местных сообществ: «разузнать, есть ли у частных лиц возможность учредить женские училища для вольноприходящих девиц: могут ли градские общества пожертвовать какую-либо сумму на первоначальное устройство и дальнейшее поддержание женских училищ для вольноприходящих детей даже вроде детских приютов с тем, чтобы для усиления способов сих заведений назначена была ежегодная плата с учениц от 2 до 4 серебром» [4]. Городские власти ответили отказом, и единственным, у кого была возможность профинансировать учреждение училища, был И. И. Барыков, предложивший, однако, сделать это не в Пронске, а в Рязани.
Иван Иванович пожертвовал для этой цели два деревянных дома на каменных фундаментах, располагавшиеся на Праволыбедской улице [5] в Астраханской части 1-го квартала под № 1. В 1848 г. дома перешли в собственность МНП вместе с принадлежащей им землей и надворными строениями. В этом же году в училище открылся третий класс [6].
Вклад Н. Г. Рюмина в становлении училища был значителен, как и его роль в дальнейшем развитии учебного заведения. Николай Гаврилович был щедрым рязанским меценатом, и основной сферой его благотворительности и общественной деятельности было просвещение. МНП высоко оценило инициативы Рюмина, наградив его несколькими орденами и ценными подарками. Весомый вклад внес он и в содержание Ведомства учреждений императрицы Марии (ВУИМ). В 1836 г. за пожертвование в пользу Дома трудолюбия и призрения неимущих Н. Г. Рюмину было объявлено особое благоволение императрицы [7], в 1857 г. изъявлена монаршая признательность за заботу о престарелых и неимущих, оказание пособий убогим и обучение бедных девиц в заведениях, находящихся под попечительством императрицы [8]. Обучению девиц было посвящено его следующее начинание. В 1856 г. был составлен проект женского губернского училища по требованию попечителя Московского учебного округа. К тому времени количество учениц Барыковского училища увеличилось, а финансирования Барыкова – 500 рублей в год – было недостаточно для содержания заведения [9]. 30 мая 1858 г. МНП было издано «Положение о женских училищах» [10]. До этого открытие женских училищ ведомства МНП в городах Российской империи было затруднительным, поскольку министерство не предоставляло финансирование, и содержание женских училищ ложилось на местные сообщества. Те зачастую не видели смысла в учреждении специальных заведений для женского образования. Так, в семи городах Рязанской губернии предложение открыть женские учебные заведения было отклонено. В Егорьевске купцы прокомментировали отказ тем, что «никакой пользы от женских школ они не предвидят» [11]. Однако Положение 1858 г. официально утвердило значимость женских училищ, и после его выхода они открылись в краткий срок во многих городах: Вологде, Тотьме, Устьсысольске, Твери, Рязани, Самаре, Моршанске, Ржеве, Чернигове, Туле, Смоленске, Нижнем Новгороде, в Вятской губернии. Некоторые училища были взяты под покровительство императрицы Марии Александровны, что также сыграло значимую роль в их открытии и дальнейшем существовании. Рязанское училище, судя по своему наименованию «Мариинское», было в их числе [12].
По инициативе Н. Г. Рюмина женское губернское училище было преобразовано в училище 1-го разряда в рамках данного Положения, благодаря его вложениям, увеличившим финансирование учебного заведения до 3000 рублей в год [13]. Оно осталось трехклассным и по-прежнему состояло в ведомстве МНП; руководство возлагалось на Особый совет попечительства. Торжественное открытие губернского женского училища состоялось 11 сентября (30 августа по ст. ст.) 1858 г.
Училища, открывавшиеся на основе Положения 1858 г., были открытыми и всесословными для того, чтобы девушки, вне зависимости от звания своих родителей, могли совмещать образование и работу по дому [14]. Таким стало и Рязанское Мариинское женское училище: его первыми выпускницами были дочери дворян, обер-офицеров, духовенства, купцов, мещан, иностранцев и разночинцев; не было лишь дочерей рабочих и крестьян [15]. Финансировалось училище местным сообществом: средствами, вносимыми родителями учениц за обучение, и 3000 рублей, которые Н. Г. Рюмин обязался вносить в фонд ежегодно на протяжении шести лет [16].
Наименование «Мариинское» училище получило в октябре [17] [18] 1858 г. Это наименование относилось к учреждениям ВУИМ, которое предоставляло им полное государственное финансирование. Однако были исключения: в некоторых, зачастую многонациональных районах Российской империи, к ведомству императрицы относились училища, содержавшиеся местными сообществами. Так, на 1859 г. 7 из 11 женских училищ ВУИМ содержались не на государственные средства, а на общественные [19]. Однако Рязанское училище, несмотря на название «Мариинское», состояло в ведомстве МНП. Принадлежность женских училищ, учреждаемых за счет частных лиц и пользовавшихся «августейшим покровительством Государыни Императрицы», к ведомству МНП была впоследствии отмечена в Положении «О разделении подведомственности женских училищ» от 17 июля 1859 г. [20].
Наименование «Мариинское» было получено по личному ходатайству перед императрицей [21] Н. Г. Рюмина, взявшего на себя обязательство финансировать учебное заведение в течение шести лет. По истечении шести лет училище перешло в ВУИМ, а затем – на государственное финансирование, что стало для него важным шагом: согласно сведениям, полученным последним директором этого заведения С. Д. Яхонтовым, Мариинское училище в период его принадлежности к ведомству МНП не пользовалось популярностью среди родителей «вследствие малого знакомства общества с его целью, невозможностью для большей части небогатых жителей воспользоваться образованием, отчасти по причине высокой платы…» Степан Дмитриевич подтвердил, что с переводом его в ведомство, а впоследствии и на содержание ВУИМ, «его рост пошел быстро» [22].
Об интересе императрицы к жизни училища свидетельствует кураторство над ним принца П. Г. Ольденбургского, «правой руки» императрицы и заведующего ВУИМ. Он посетил учебное заведение во время открытия, затем в 1865 г., когда оно уже перешло в ВУИМ и обсуждался вопрос о переформировании училища в гимназию. В 1872 г. Петр Георгиевич посетил учебное заведение, присутствовал на уроках и, опросив учениц по учебной программе, остался доволен [23]. В 1877 г. принц П. Г. Ольденбургский побывал в гимназии в последний раз [24].
Вещественным свидетельством «высочайше дарованного названия» стала икона Иверской Божьей Матери, переданная училищу вместе с монаршим благословением императрицы Марии Александровны через графа А. В. Адлерберга 30 августа 1858 г. [25] [26], которая, по свидетельству Яхонтова, находилась в училище до его ликвидации [27]. Другим способом увековечения наименования «Мариинская» стало указание Рюмина помесить его в «надписи на училищном доме» [28]. Изначально Николай Гаврилович предполагал приспособить Барыковские дома под большее количество учениц и/или нанять дом купца Фролова [29]. Однако в итоге училище получило другое здание.
Училищный дом поступил во владение заведения в год его открытия, однако первые занятия в нем прошли в 1859 г., после приспособления здания под учебные цели и строительства деревянного флигеля для проживания классных дам и надзирательниц. В это время ученицы занимались в съемном доме. Дома Барыковского училища были слишком малы. Они были отремонтированы на продолжавшие поступать ежегодные пожертвования Барыкова и были отданы для размещения учителей Рязанской мужской гимназии [30]. Эти дома вернулись Мариинскому училищу в 1865 г. по ходатайству принца П. Г. Ольденбургского, которое он оформил после визита в Рязань в том же году. Так фонд учебного заведения пополнился постоянным доходом от бывших Барыковских домов. В 1871 г. они были проданы, но доход остался постоянным, т. к. деньги от продажи были обращены в 5-процентные билеты Государственного банка [31].
25 ноября 1858 г. император объявил «монаршее благоволение почетному попечителю Рязанской гимназии, действительному статскому советнику Рюмину за пожертвование для Рязанского Мариинского училища каменного двухэтажного дома» [32]. Пожертвованию предшествовала покупка этого дома у частного лица 20 октября того же года. Покупка частных домов для приспособления под общественные нужды была частой практикой в Рязани в первой половине XIX в. Так, например, произошло со зданиями Первой мужской гимназии и Дворянского собрания.
Прежде чем оказаться во владении Рюмина, дом сменил двух хозяев и одну хозяйку. Первым был подпоручик Степан Афанасьевич Мосолов, для которого дом был построен в 1810-х гг. Затем, в 1835 г., его купил с торгов коллежский советник Иван Павлович Сулима и проживал в нем до своей смерти в 1854 г. вместе с супругой Варварой Осиповной [33], получившей недвижимость во владение по наследству. Спустя четыре года В. О. Сулима продала его Н. Г. Рюмину [34].
Дом располагался на пересечении улиц Мальшинской и Мясницкой (ныне улицы Свободы и Горького [35]) на время покупки и в течение всего времени существования гимназии. Это было место на берегу р. Лыбедь, в отдалении от городского центра, но в черте города. Архитектура дома была выполнена в классицистическом стиле, преобладавшим в Рязани начала XIX в. Его главный фасад выходил на Мальшинскую улицу и был обрамлен портиком с четырьмя колоннами прямоугольной формы. Боковой фасад тянулся вдоль Мясницкой улицы. Внутренняя планировка дома была анфиладной в соответствии с классицистическим стилем [36]. Интерьер как дома, так и пристроек был выполнен на пожертвования Рюмина [37]. Территорию училища огораживал деревянный забор, за которым по Мальшинской улице тянулись липовые аллеи, а по Мясницкой был двор, в который вели ворота [38] [39]. Аллеи были спланированы под руководством Н. Г. Рюмина, как и беседки, и клумбы, которые появились в саду училища. На 1869 г. в саду располагались: дом двухэтажный деревянный, два флигеля деревянных на каменном фундаменте, кухня деревянная на каменном фундаменте, погреб и ледник, сушилка на четырех каменных столбах, конюшня с двумя сараями, баня деревянная. Сад охватывал территорию, где ныне располагается Рязанская областная детская поликлиника [40]. «Тенистый сад с аллеями вокруг», как и флигель, и ворота во двор, существовали вплоть до ликвидации гимназии, о чем свидетельствует С. Д. Яхонтов: «великолепная аллея высочайших и ровных лип, каких уж в Рязани не увидишь» [41].
Однако общее состояние сада в момент вступления С. Д. Яхонтова на пост директора гимназии было скорее удручающим: «старые инвалиды-яблони кое-где чахли. Самородки вязы, дубья, липы – заглушали их и не давали ничему роста. Когда бывшие дорожки, обсаженные кустами сирени и жасмина или майским засорились, одичали все. Очевидно, давно никто рук не под калывал [прикладывал] к “саду”. А он был необходим». Поэтому летом 1916 г. Степан Дмитриевич, имевший склонность к сельскохозяйственному труду, провел работы по очистке и окультуриванию сада вместе с гимназистками так, что «парк получился хоть куда». Он посадил кусты фоми-роз из своей усадьбы. К работам подключилась начальница гимназии, разбив клумбы. Кроме того, в парк поместили школьные гимнастические приборы. Парк разбили на площадки и распределили их между классами: одни разбивали на своем участке огород, другие сеяли траву. Другой участок гимназической территории, двор, Яхонтов описал как тесный и ничем не примечательный. Зимой 1916–1917 г. гимназистки соорудили во дворе горку для катания, которую также использовали ученицы соседней гимназии В. П. Екимецкой [42] во время проведения одного из вечеров.
В 1862 г. училище стало 6-классным, и в августе 1863 г. было отнесено к Ведомству императрицы Марии. Соответственно, заведование им было сложено с Особого совета попечительства и возложено на Совет Рязанского дома трудолюбия. К этому времени истек срок ежегодных платежей Н. Г. Рюмина, которые он обязался вносить на протяжении шести лет с 1858 по 1864 г. После внесения Рюминым последнего дополнительного платежа на 1864–1865 г., училище перешло на содержание ВУИМ. Этот процесс должен был сопровождаться его преобразованием в гимназию на началах, указанных в Уставе женских гимназий ВУИМ [43] от 1862 г. [44]. В предписании 4-го отдела канцелярии от 22 октября 1865 г. было предложено преобразовать Рязанское Мариинское женское училище в 3-классную гимназию с двухгодичными курсами и составить для нее новый штат. Однако решение не было принято к исполнению [45]. Начальница гимназии выступила против открытия трехклассной гимназии на месте шестиклассного училища, аргументируя отсутствием набора учениц из-за недовольства родителей таким положением. Она предложила оставить в новом учебном заведении шесть классов, а чтобы не увеличивать расходы, снизить зарплату учителям [46]. Другим предписанием для формирования гимназии было – объединить училище с Рязанским домом трудолюбия, сделав из него гимназический пансион [47]. Однако местное сообщество также не поддержало этот проект, который, к тому же, мог повлечь существенные и непосильные для него расходы. Такое положение дел подтвердил П. Г. Ольденбургский во время своего визита в Рязань [48]. В итоге статус и структура училища оставались без изменений до 1870 г.
Высочайшим указом от 1870 г. училище было преобразовано в 6-классную гимназию с приготовительным классом. Плата за обучение была увеличена. В 1871 г. был открыт 7-й класс по ходатайству конференции, которое было одобрено императрицей [49] [50]. С этого момента гимназия соответствовала требованиям ведомства, в котором она находилась и была подчинена единому уставу открытых женских учебных заведений ВУИМ [51]. Учрежденные гимназии получили имя «Мариинских», однако Рязанская гимназия имела это наименование с 1858 года и сохранила его: «Гимназии сей именоваться по-прежнему Мариинскою» [52]. Открытие проходило на общих с подобными учебными заведениями основаниями «с теми незначительными отступлениями от устава 9.01.1862, которые допущены упомянутыми постановлениями совета». Управление гимназией было изъято из ведения Рязанского дома трудолюбия [53]. Попечителем стал начальник губернии.
Спустя десятилетие после своего открытия гимназия испытывала трудности с размещением учащихся, о чем свидетельствуют письма руководства в различные учреждения. Было необходимо расширить здание. В 1875 г. попечитель гимназии и начальник Рязанской губернии Н. С. Абаза и инспектор классов Д. С. Лебедев отправили в Управление учебных заведений прошение с просьбой разрешить произвести пристройку к основному зданию на смету в 17 000 рублей. Пристройка предполагала «на 1 этаже – обширный класс, приемная и канцелярия; на 2 этаже – обширный класс и зал площадью 26,6 квадратных саженей на 200 воспитанниц» [54].
В том же году по проекту губернского архитектора Э. И. Моннерот-дю-Мена к дому была сделана пристройка по улице Мальшинской, на которую выходили три окна пристройки, вытянутой вглубь двора. С возведением пристройки был изменен общий облик здания в русле архитектурных тенденций Рязани второй половины XIX в. Классицистические формы были сохранены как в доме, так и в пристройке, но детали изменились. Четырехколонный портик был разобран, а вход перенесен в пристройку. Форма окон первого этажа была изменена. Классические анфиладные проемы внутри дома заменили двери [55]. В 1885 г. была составлена смета по новой пристройке по улице Мясницкой (ныне Горького), которая была возведена в 1893 г. по проекту губернского архитектора Я. В. Кривцова [56]. В 1888 г. был предложен план перестройки внешнего вида гимназии в стиле эклектики, который, однако, не был осуществлен [57]. В итоге архитектура, которая дошла до конца XIX в., была охарактеризована С. Д. Яхонтовом в его воспоминаниях как «самая обыкновенная, обывательская» [58].
В своих воспоминаниях Степан Дмитриевич дает характеристику образу гимназии, сформировавшемуся за десятилетия ее существования: «В моем представлении Мариинская гимназия была если не аристократическим учебным заведением, но во всяком случае дворянским, барским, куда простому смертному доступа нет». По его словам, этому способствовало то, что на стипендии средства жертвовало дворянство, и попечители гимназии тоже принадлежали высшему свету, или были «люди не нашего мира» [59]. Другой отличительной чертой образа Мариинской гимназии в Рязани был моральный и внешний облик ее учениц. Степан Дмитриевич вспоминает: «Встречающиеся гимназистки обращали на себя внимание своими манерами, женственностью, сдержанностью, костюмом – формой строго выдержанной, светскостью. В Мариинской гимназии говорят хорошо по-французски и отчасти на немецком языке, изящно танцуют и т. п., но учатся “легонько”. Предметы не широко и не глубоко проходят, зато “манеры” ценят… Не только раньше, но и в 90-е годы накопление знаний в гимназии было второстепенное дело. Главное – благовоспитанность, которая отождествлялась с светскостью, лоском. Весь строй указывал на то, чтобы не конфузить принадлежность Ведомству, а после же под непосредственным руководством императрицы свет оттуда должен был отражаться здесь. Ведь все проводники были оттуда». «Общество старалось отличать себя от обыкновенных смертных, прежде всего внешним образованием. Говорить, вернее, произносить отдельные фразы по-французски, и не дома, а напоказ на гулянии, на вечере, бале, тротуаре, там, где могут быть “всякие”. Поэтому французский должен быть на первом месте. Встретить губернатора, предводителя и т. п., уметь, словом, чтобы “знать” была благосклонна. На это прежде всего обращались усилия воспитанниц. Создать внешний аристократизм – было первой и посильной задачей» [60]. Яхонтов приводит воспоминания о гимназистках неизвестного лица от 1914 г.: «Бодрый веселый вид учениц, предупредительность и вежливость к педагогическому персоналу, дружелюбие с подругами, внешняя выправка учениц свободно и непринужденно держаться и кланяться, как в стенах учебного заведения, так и на улице, выгодно выделяют Мариинскую гимназию среди других учебных заведений г. Рязани. При известном сложившемся строе при благовоспитанном составе учениц Мариинская гимназия привлекает к себе доверие и уважение родителей и пользуется лестной репутацией среди рязанского общества» [61].
Изящество манер учениц Мариинской гимназии запечатлел рязанец Сергей Ценин в поэме «Рязаниада» в отрывке, где речь идёт о начале XX в.:
А вот, отжившие картинки –
Прелестный отблеск прежних дней:
Полуземные «мариинки»
Из институтских повестей.
Все после классов отдыхали,
Морозным воздухом дышали.
Здесь в зимний предзакатный час
Встречал Рудинских я не раз,
Свиридову и Чинякову, Панову,
Лизу Мирресон, Смирновых, Знаменских, Былову,
И Фирсовых, и Петерсон, и Правдолюбову Людмилу…
Ах, сколько их, красавиц, было! [62]
Облик «мариинок» начала XX в., последних десятилетий существования гимназии, соответствовал замыслу императрицы Марии при учреждении сети женских учебных заведений. Общая цель воспитания в женских учебных заведениях, по Уставу, оставалась прежней – приготовление воспитанниц «к добросовестному и строгому исполнению предстоящих им обязанностей, дабы они, со временем, могли быть добрыми женами и полезными матерями семейств» [63].
Если воспоминания очевидцев могут иметь под собой различные основания, то примером более объективного свидетельства может являться циркуляр Ведомства от 1911 г., разосланный по всем учреждениям для принятия дальнейших мер: «Выпускницы ВУИМ, особенно закрытых заведений, оказываются часто совершенно неподготовленными и беспомощными, когда надо подавать прошения и вступать в переписку. Они не знают главнейшие правила почтовой и телеграфной корреспонденции. Поэтому велено принять соответствующие меры» [64].
«Иностранным языкам уделялось времени больше, чем остальным предметам. Повалишина была особо ретивая учительница... Далее была гимнастика, пластика и танцы – ни одно заведение не ставило лучше живых картин» [65]. Действительно, если при переводе в ведомство императрицы обучение немецкому, французскому языкам и танцам было необязательным, «на усмотрение по местным обстоятельствам» [66], то в последующие десятилетия вниманию к этому предмету повысилось. Однако нельзя сказать, что общий уровень владения учениц французским и немецким был на высоте, ожидаемой от приоритетной позиции иностранного языка по отношению к другим предметам.
В 1905 г. учительница французского языка Александра Ивановна Канищева отмечала недостаток методического материала для преподавания предмета и подала прошение о введении дополнительных практических занятий: «Заставить детей по возможности говорить, отнюдь не допуская ни скуки, ни утомления и принимая в соображение возраст моих учениц, нахожу, что эта цель всего успешнее может быть достигнута при помощи игр, но для того, чтобы игры принесли действительную пользу, их следует вести строго систематически применяясь к степени подготовки, внося как можно больше разнообразия, так как часто повторяющаяся игра быстро надоедает и усыпляет внимание». Прошение было одобрено комиссией ввиду положительного опыта введения дополнительных практических курсов французского языка в московских гимназиях. Комиссия также отметила как одну из причин решения «особенно важное положение, занимаемое изучениям иностранного языка» [67]. Несмотря на педагогические усилия, в процессе изучения французского языка регулярно отмечались трудности. Например, сложность пересказа русского текста на французском языке, а также французского текста на французском языке [68], сложности в курсе синтаксиса, который не был закончен согласно плану [69]. Отмечались трудности и в усвоении немецкого языка в связи с нехваткой учебных часов и отставании от учебной программы [70].
Английский язык в программе отсутствовал. В 1887 г. Александра Александровна Мансурова обратилась с просьбой внести изучение английского языка в учебный курс, сделав его необязательным в виду наличия желания среди учениц и своего опыта преподавания. Однако эту попытку посчитали отступлением от общеустановленного плана, где «английский язык не входит в программу» [71]. Эти два случая свидетельствуют о единообразие и централизованность ВУИМ.
В 1891 г. был утвержден в звании Почетного блюстителя надворный советник С. П. фон Дервиз [72]. Он прослужил до 1902 г., отказавшись 21 апреля продолжить службу по «непредвиденным обстоятельствам» [73]. За время своей службы Сергей Павлович внес средства на проведение в гимназии капитального ремонта и возведения пристройки. В отчете за 1891 г. звучат слова благодарности «Сергею Павловичу Фон-Дервизу, который выделил 20 000 руб. на расширение гимназии и 10 000 руб. немедленно передал в распоряжение хозяйственного комитета на производство начала работ» [74].
С 1915 г. директором был назначен С. Д. Яхонтов [75]. Внутренняя обстановка им охарактеризована положительно: «Нет скованности, как в епархиальном, нет “приниженности”, но нет и выдержанности. Дети младшие живые и веселые, о них заботятся и старательно с ними возились, как мало где. Прислуга вежливая, внимательная, трезвая и без “лакейства”, осталась при гимназии во время революции. Чистота образцовая, несмотря на устарелость здания и его тесноту» [76]. В итоге первые впечатления Яхонтова о формализме и чопорности заведения сменились положительными эмоциями: «Поэтому я, приходя сюда, отдыхал» [77]. Степан Дмитриевич видел преимущество консервативного уклада гимназии в четкости и упорядоченности документооборота и ведении дел таким образом, чтобы снизить количество обращений в Ведомство [78].
С. Д. Яхонтов внес изменения в учебную программу гимназии, добавив в 8-й класс специальные предметы: математику, литературу с практическим обучением русскому языку и историю. Эти предметы позволяли выпускницам поступать на высшие курсы и на общественную службу. Долгое время такую возможность давал только 8-й класс гимназии Екимецкой, поэтому многие ученицы Мариинской гимназии переходили туда в 8-й класс. С нововведением Яхонтова в переходе не было нужды, и выпускницы Мариинской гимназии имели образование и навыки, позволяющие им не только вести домашнее хозяйство, создав семью, но и работать в общественных учреждениях [79].
Весной 1915 г. под руководством С. Д. Яхонтова в гимназии провели ремонт, покраску и очистку, но, несмотря на проведенные работы, здание оставалось старым и тесным. Были предприняты следующие меры: «…2 дек[абря] [19]15 г. Хозяйственный комитет представил… проект пристройки к главному зданию каменного одноэтажного флигеля для квартиры начальницы и сторожей, а её теперешнюю квартиру использовать для нужд гимназии. Но потом мы передумали: сказали мне, что соседняя усадьба Шиловских с пристройками продаётся, и Шиловская дочь приходила ко мне и предложила купить.
На ней очень большой барский деревянный дом и большой флигель. …парк из растений лиственницы и елей; большой овраг… Но дело затормозилось… за Шиловскими. У них между наследниками какая-то пошла передряга, переговоры затянулись… а там… Прощай, мечта. [19]17 год!..» [80].
Последний период существования гимназии Степан Дмитриевич описывает так: «Комиссариат Просвещения Рязанский совершенно игнорировал нашу гимназию. Распоряжения по министерским школам не присылались, и мы жили как на необитаемом острове…. На нас никто не обращает внимание, и мы решили держаться того же приема. Другие гимназии распустились, а мы назначили экзамены по расписанию, как и в нормальное время. К половине мая они были закончены по всем правилам. Отслужили молебен, я сказал ученицам прощальную речь, пили традиционный шоколад всей корпорацией с ученицами. Зафиксировали сад гимназии в отельных его частях… 8 октября 1918 г. школа была преобразована в трудовую – демократическую. От Мариинской гимназии были оставлены младшие классы, куда влили мальчиков, детей беженцев, отчаянных головорезов 16–17 лет, тогда как гимназистки были первых четырех младших классов. Те чинили безобразия, портили имущество, за три недели разгромили помещения. Потом вместо них был штаб какого-то фронта. Они уничтожили все деревянное. К 1919 г. здание стояло с побитыми стеклами, надписями на дверях, сломанным забором, уничтожено название Мариинская. Туда была переведена школа» [81].
По распоряжению Временного правительства Совет министров 4 марта 1917 г. принял постановление, согласно которому ВУИМ было передано в ведение МНП с назначением для временного управления при нем особых комиссаров. Руководство страны призывало к продолжению или возобновлению деятельности и принятию всех мер к восстановлению правильной жизни и занятий в учебных заведениях [82]. Постановлением Временного правительства от 12 мая 1917 г. ВУИМ включено в состав Министерства государственного призрения [83]. В 1918 г. гимназия была ликвидирована постановлением Народного комиссариата государственного призрения от 12 декабря 1917 г. [84]. С 1966 г. в здании разместился Рязанский педагогический техникум, в 1997 г. преобразованный в колледж. В 2020 г. было принято решение о переселении колледжа в другое здание и о передаче ранее занимаемых им площадей рязанской школе № 1 им. В. П. Екимецкой.
Барыковское училище для девиц стало первым в городе открытым женским светским учебно-воспитательным заведением. Открытое по инициативе МНП на местные средства, оно, благодаря местной инициативе, укрупнилось, повысило свой учебный и социальный статус. Перейдя на содержание правительства также по местной инициативе, училище стало гимназией и просуществовало до 1917 г. Более полувека Мариинская гимназия была единственной возможностью для рязанок получить светское среднее образование в родном городе.
А. Б. Плетнева
Район (уезд): Рязань
Отрасль знаний: Учебные заведения Образование
Организация: Мариинская женская гимназия