Хвощинская Софья Дмитриевна (И. Весеньев) (1824-1865), писательница
Писательница Софья Дмитриевна Хвощинская родилась 1 июня (20 мая по ст. ст.) 1824 (по др. свед. 1825) года в селе Воронки Рязанской округи в семье отставного поручика Дмитрия Кесаревича Хвощинского и его жены Юлии Викентьевны, урожденной Дробышевской-Рубец. Эта дата устанавливается на основании свидетельства из Рязанской духовной консистории [1] и Аттестата об окончании учебы [2]. Однако если принять во внимание прошение на имя рязанского уездного предводителя дворянства, написанное Д. К. Хвощинским в январе 1830 г., где сказано, что Софье 4 года, то можно заключить, что она родилась в 1825 г. [3]. Таким образом, точно назвать год рождения писательницы не представляется возможным.
Обстановка в доме Хвощинских отличалась от жизни многих дворянских семейств: здесь «не занимались ни картами, ни пересудами, а интересовались литературой, искусствами и общественными вопросами…». По словам мемуаристки, родители были людьми незаурядными: мать «отличалась от большинства провинциальных дам своею естественностью», отец, «умный, даровитый и замечательно симпатичный человек, пользовался общим уважением» [4]. Но семье пришлось пережить тяжелые времена. В 1832 г. отец был отдан под суд по ложному обвинению, снятому лишь в 1844 г. Дети видели достойный подражания пример своих родителей, которые сумели адаптироваться в изменившихся условиях и стойко противостояли невзгодам. Старшая сестра С. Хвощинской писательница Надежда Дмитриевна Хвощинская (В. Крестовский – псевдоним) признавалась: «На меня в детстве влияла не книга, а действительность, которая меня окружала. Никакая книга не представляла и не могла представить образов мужества, терпения, труда выше тех, которые стояли перед глазами, - моего отца и матери» [5].
Первоначальное образование Хвощинская получила дома. В 1836–1843 гг. она воспитывалась в Московском училище ордена св. Екатерины, где отличалась своими успехами и при выпуске получила первый золотой шифр. Уже в институте преподаватель словесности А. Д. Галахов считал Хвощинскую одной из учениц, выказавших «особенную» способность к «свободному литературному изложению» [6]. Впоследствии о годах, проведенных в институте, она написала в «Воспоминаниях институтской жизни». Вернувшись после учебы домой, Софья Дмитриевна органично влилась в жизнь семьи, «сразу поняв все радости и <…> невзгоды» [7]. «Как девушка светская, замечательно умная и тактичная» она нередко выступала в роли «так называемой „затычки“: <…> выходила в гостиную занимать скучных гостей, делала с матерью скучные визиты» [8]. С. Хвощинская была более склонна к светскому общению, чем старшая сестра, но полностью разделяла ее интересы, сестер связывало глубокое эмоциональное и интеллектуальное родство.
Еще в детстве С. Хвощинская получила навыки рисования, в институте усовершенствовала их и впоследствии продолжила эти занятия уже более серьезно. Ее завершенные работы не собраны, и их местонахождение неизвестно, но в домашнем архиве сохранились эскизы и наброски. О существовании некоторых работ можно судить по письмам. 6 августа 1855 г., посылая свою акварель издателю журнала «Отечественные записки» А. А. Краевскому, Хвощинская писала: «…мне приятно было делать ее, вспоминая о Петербурге и о прекрасном времени, проведенном у вас» [9]. В январе 1859 г. А. Г. Маркелова (в замуж. Каррик) предположила, что Софья Дмитриевна готовит «сюрприз» [10] к очередной выставке в Академии художеств. Из письма Н. Хвощинской от 30 августа 1860 г. узнаем, что ее сестра действительно намеревалась участвовать в этой выставке и повезла в Петербург какую то свою работу [11]. Обе сестры прекрасно разбирались в живописи. По словам Каррик, она «выучилась понимать и ценить великих мастеров более всего из <…> разговоров с Хвощинскими…» [12]. Об эстетических взглядах С. Хвощинской дает представление написанный ею обзор академической выставки 1862 г., где мерой первоклассного таланта она называет способность «удовлетворять той потребности высокого и истинного, которая сознательно или бессознательно лежит в каждом человеке» [13]. Анализируя жанровый состав выставки, ее сюжетный репертуар и недостаточно умелое изображение художниками «физиономий разных классов», автор подчеркивала влияние общественной жизни на состояние искусства.
Во второй половине 1850 х – начале 1860 х гг. сестры Хвощинские почти ежегодно приезжали в Петербург, где у них были широкие знакомства в литературной и художественной среде. Они поддерживали отношения с семьями В. Р. Зотова и А. А. Краевского, были знакомы со своим земляком Я. П. Полонским, с В. П. Боткиным, А. Н. Майковым, И. С. Тургеневым, Н. Ф. Щербиной, П. Д. Боборыкиным и многими другими. В 1858 г., живя несколько месяцев в Петербурге, они встретились с художником А. А. Ивановым. Н. Хвощинская впоследствии вспоминала, что 11 июня в Академии художеств выставили картину «Явление Мессии», и они, «…Соня в особенности, отправлялись туда каждый день в числе сотен других лиц…» [14] Хвощинские познакомились с художником, который записал их адрес и пришел к ним на следующий день. Через день была еще одна встреча в Академии, когда С. Хвощинская и Иванов проговорили «все утро»: «Он сказал Соне, что будет писать ей с Востока, она, обрадовавшись, сказала: хоть строчку, хоть знать, где вы. — О, нет, больше! Я напишу много, подробно». Огромным потрясением для обеих сестер стала неожиданная болезнь художника и его скоропостижная смерть: «2-го Соня застала его еще в памяти, но уже без надежды. И она и я были у него в этот день несколько раз <…> были и в церкви, где он стоял, потом и на отпевании, и десятки раз на его могиле» [15]. Хвощинская по памяти написала портрет Иванова, который в 1859 г. выставлялся в Академии художеств.
В 1856 г., после смерти отца, остро встал вопрос о месте жительства семьи и средствах существования. С. Хвощинская решила принять предложенное ей место начальницы Самарской гимназии, но этому воспротивилась старшая сестра, которая стремилась предотвратить разорение домашнего очага [16]. По ее примеру в 1857 г. С. Хвощинская обратилась к литературным занятиям. Она начала печататься в «Отечественных записках», впоследствии публиковалась в «Иллюстрации», «Библиотеке для чтения» и «Русском вестнике». Темы ее произведений близки тому, о чем писала Н. Хвощинская, роднит их и установка на обращение к событиям текущей жизни: обе писательницы стремились показать образ современного общества через быт, нравы и психологию провинциального дворянства. Но их творческий почерк принципиально различен. Манера С. Хвощинской необычна для женского пера: ее повествование отличается аналитизмом, эмоциональной сдержанностью и ироничностью. Как справедливо писала Каррик, ее сочинения «холоднее», чем произведения сестры, «сатира злее, она гораздо объективнее и анатомирует характеры с равнодушием врача» [17]. Писательница предпочитала жанр нравоописательного очерка, в котором в полной мере проявились особенности ее дарования («Знакомые люди», 1857, «Из откровенного разговора», 1858, «Биография одного семейства», 1860 и др.).
В 1859 г. состоятельные родственники предложили Н. Хвощинской «взять ее с собою за границу», но она «уступила свое место сестре» [18]. Путешествуя более четырех месяцев, С. Хвощинская побывала в Германии и Швейцарии. Маршрут поездки можно проследить по рассказу «Как люди любуются природой» (1859), где писательница размышляет о несовместимости цивилизаторских усилий человека и сохранении гармонии в природе: «…точно жизнь убил вокруг себя человек, разрушил гармонию природы – и она замолчала: ее лишили детской свободы, ее воспитали <…>. А ведь воспитывают ее часто для ее же пользы, на пользу человечеству. Цель святая! Как обвинить цель или как примирить ее с жаждой красоты первобытной? <…> Задача неразрешимая!..» [19]. Это произведение позволяет говорить о том, что писательница одной из первых в русской литературе XIX в. обратилась к проблемам экологического характера.
Возвратившись после путешествия в Рязань, Хвощинская обнаружила некоторые перемены, внушавшие оптимизм, но уже ближайшие дворянские выборы развеяли надежды: «…что то сначала показалось новое, доселе небывалое: раздавалось даже слово прогресс и гласность; начиналось грозно, и дельно, [сошло] на мудрое благоразумие,—все это потонуло в массе крикунов и кончилось обыкновенной пустотой <…>. Все завершилось съеденными стерлядями, выбором людей, которые отведут губернию на десять лет назад» [20]. Такое понимание ситуации выражено и в ряде ее очерков, где она показывает, как изменялось состояние умов: некое общественное брожение и зачатки гражданского самосознания на деле оборачивались банальным модничаньем и нелепым подражанием столичным веяниям («Земные радости и горести нашего переулка», 1862; «Кое-что из наших нравов», 1862; «Провинциальный „bon-genre“ и „mauvais-genre“», 1864 и др.).
В этот же период в доме Хвощинских собирались люди, серьезно воспринимавшие современные проблемы и откликавшиеся на изменения в общественной жизни. По словам Н. Хвощинской, у них образовался «свой кружок, который <…> крепко и хорошо сложился» [21]: учитель истории губернской гимназии Дмитрий Николаевич Григоров, профессор математики и астрономии Московского университета, в 1861–1863 гг. член от правительства в Рязанском губернском по крестьянским делам присутствии Александр Николаевич Драшусов, инспектор дворянского пансиона при 1-й рязанской мужской гимназии Федор Тихонович Смирнов и другие, бывала и учащаяся молодежь.
С. Хвощинская остро осознавала значительность совершавшегося исторического перелома — отмены крепостного права и вызванных этим последствий — и декларировала свою эстетическую программу: «…грядущему поколению для ясного взгляда на прошлое необходимо будет знать, что такое в самом деле было наше настоящее общество» [22]. Ее гражданские идеалы выразились в биографическом очерке «Александр Николаевич Радищев» (1861), опубликованном в журнале «Иллюстрация». Авторство очерка, сданного в цензурный комитет в марте 1859 г., было установлено лишь в XX в. [23]. Упоминание имени Радищева еще и в середине XIX в. считалось крамольным, поэтому публикация очерка имела печальные последствия для редактора и цензора. Хвощинская опередила свое время, заявив об актуальности идей Радищева: «…он требовал реформ в законодательстве. Равенство состояний перед законом, отмена телесного наказания, в уголовных делах – введение нового судо-производства; веротерпимость совершенная; уничтожение крепостного права; прекращение продажи в рекруты <…> и многие другие полезные реформы – вот идеи Радищева <…> нельзя не удивляться ясному уму этого человека. Кажется, что его голос раздается между нами, когда после целого полустолетия, многие из его мыслей обратились в животре-пещущие, деятельно разрабатываемые вопросы настоящего времени» [24]. О серьезном интересе писательницы к социально-политическим проблемам свидетельствует и ее перевод сочинения Дж. Ст. Милля «О свободе», сделанный незадолго до смерти и оставшийся неопубликованным.
В своих произведениях писательница неизменно затрагивала вопрос о положении женщины в обществе, но не уделяла этому исключительного внимания, так как считала, что его решение определяется состоянием общества в целом. Теме «недостаточности современного женского воспитания» посвящен ранний рассказ «Наследство тетушки» (1858) — о пансионерке, впоследствии классной даме, вся жизнь которой прошла в стенах учебного заведения. Писательница показывает, что «„пропитанный добродетелью” пансион, призванный создать „женщину-совершенство“, не способен сформировать полноценную личность. Поддержавший пафос этого рассказа Д. И. Писарев заметил: «…“вина пансиона” в том, что “он не развил <…> умственных способностей” героини, дал “кой какие знания без живого применения их к жизни”, но “не показал ей истинного назначения женщины“» [25]. О художественных особенностях произведения критик писал: «…основная мысль говорит сама за себя <…> она так сильна, что автору нет надобности прибегать к внешним эффектам»; достоинство рассказа он видел в том, что основная идея «…проводится в живом рассказе, влагается в образы и поэтому сильнее поражает ум, сильнее действует на душу» [26]. Специально проблеме женского образования посвящена статья С. Хвощинской «К вопросу о женском труде: Размышления по поводу одного Дома Трудолюбия» (1863), где писательница рассказывает о воспитании девочек из неимущих и малоимущих семей на примере рязанского Дома трудолюбия, хорошо известного ей по деятельности ее тетки Ольги Кесаревны Хвощинской, служившей надзирательницей в этом учреждении, и утверждает необходимость практической направленности образования и подготовки воспитанниц к трудовой жизни.
Многие произведения С. Хвощинской построены на противопоставлении естественной жизни «простых смертных» книжным премудростям, с одной стороны, и общественным условностям, с другой. Протест против господства сословных предрассудков выразился в романе «Домашняя идиллия недавнего времени» (1863), где рассказана история погубленной жизни молодых влюбленных. Писательница жестко расставляет акценты, приводя в финале главную виновницу трагедии к признанию мелочности своих принципов, из-за которых «напряглась и лопнула», «истекая кровью», и ее собственная жизнь [27]. В романе «Мудреный человек» (1861) Хвощинская показывает губительное влияние затверженных правил и книжных схем на формирование личности. Центральный персонаж романа рефлектёр Дожидаев представляет собой утрированную модификацию типа «лишнего человека» с признаками «маленького человека». Хвощинская предельно заостряет рефлективность как родовое качество «лишнего человека», изображая героя, который боится жизни и прячется от нее. Показывая семейную жизнь этого персонажа, Хвощинская пародирует популярную в литературе модель взаимоотношений мужа и жены как учителя и ученицы. Не знающий жизни герой направляет воспитательные усилия на «рабу» с неразвитым умом и мелкой душой, чьи интересы не идут дальше вкусной пищи, нарядов и развлечений; изуродованный воспитанием, он ничему не может научить другого человека. Эта нежизнеспособность Дожидаева особенно ярко проявляется на фоне сюжетной линии другого персонажа — его антипода Лощинского, в образе которого Хвощинская впервые в русской литературе показала петрашевца. Его линия намечена пунктирно и не выписана в деталях, что лишь усиливает значимость этого персонажа, идеалы и деятельность которого представлены как истинно достойные человека.
В произведениях Хвощинской всегда отчетливо выражена этическая позиция автора, нравственный кодекс ее положительных героев основан на сердечности, искреннем участии к людям и здравом смысле. Именно так в рассказе «Простые смертные: Очерки из провинциальной жизни» (1858) изображены сестры Граблинские — «одна вдова и три старые девушки», «простота в характерах и жизни» которых настолько органична, что в их доме всем дышится легко. Такова и необразованная старуха-помещица Марья Петровна Карпова, про которую крестьяне говорят: «Кормилица всем, радеющая, тяготы от нее никто не несет…» («Сельцо Лысково» (1859); и умная сердцем мещанка Марфа Васильевна Смолина, противопоставленная кичливым дворянкам Ельниковым («Домашняя идиллия…»). Критик М. К. Цебрикова писала, что в произведениях Хвощинской «…мы видим бедных простых людей, с их радостями и горестями и непосредственным человечным чувством, рядом с изолгавшимися выродками цивилизации. Тесен уголок, в котором они живут. Он обойден наукой и мыслью. Но если простые люди чужды света цивилизации, зато они чужды и порчи ее» [28].
Одно из лучших произведений Хвощинской — роман «Городские и деревенские» (1863), действие которого происходит в пределах одного имения, но его идейное пространство не ограничивается усадебной жизнью. Сюжет организован по испытанной пушкинской схеме: в усадьбе, где живет юная девушка, появляется столичный герой. Интрига в романе выстраивается по тургеневскому (рудинскому) варианту: литератор Овчаров воображает себя передовым человеком и пытается воспитывать деревенскую барышню Оленьку. Но сюжетная линия развивается вопреки канону. Разрушая литературный стереотип, Хвощинская создает откровенную пародию на столичного героя, подразумевающую и самого писателя Тургенева. Овчаров немолод, нехорош собой, неинтересен в общении, но при этом чрезвычайно самонадеян и полагает, что 17 летняя Оленька влюблена в него. Снижен и образ уездной барышни, которая показана как заурядная девушка, далекая от книжной культуры, но при этом наделена проницательным умом и верным взглядом на жизнь. Оригинальность романа состоит и в том, что главным оппонентом «заграничного барина» Овчарова, который живет, «то выглядывая изредка на родину, то периодически посещая родину» [29], оказывается маменька героини, старосветская помещица Настасья Ивановна. Помещица малообразованна, никуда не выезжает дальше губернского города, но, в отличие от Овчарова, она, как и ее дочь, наделена здравым смыслом и эмоциональной чуткостью, поэтому умными оказываются «дуры»-героини, которым писательница несомненно симпатизирует.
Последнее произведение Хвощинской — «Маленькие беды. Очерк настоящего» (1865) — можно рассматривать как своего рода социальное обобщение и прогноз. Изображая бездумную жизнь разорившихся дворян Дворцовых и их расчетливого управляющего, бывшего крепостного, писательница одной из первых в русской литературе показала процесс социальной ломки — утрату дворянством доминирующих позиций в экономической жизни.
С. Д. Хвощинская скончалась 5 (20) августа 1865 г. от туберкулеза желудка [30]. Она была похоронена на кладбище Спасского мужского монастыря, надгробный памятник сохранился до нашего времени.
Писательница избегала известности при жизни и не стремилась к известности посмертной, поэтому после ее кончины Н. Д. Хвощинская постаралась сделать все, чтобы сведения о сестре не появились в печати. Большинство современников с уважением отнеслись к этому желанию, так, Писарев, готовивший статью о произведениях Хвощинской, отказался от ее публикации [31]. Единственный некролог появился в «Иллюстрированной газете», где было раскрыто настоящее имя писательницы, в произведениях которой «много таланта, верных мыслей и здравых рассуждений», а «отдельные места <…> дышат теплым, задушевным чувством». Редактор обещал «в скором времени сообщить более подробные сведения о трудах и значении» Хвощинской и даже поместить ее портрет [32], но этому решительно воспротивилась старшая сестра.
Н. Хвощинская не оставила биографического очерка, посвященного сестре, но в 1880 х гг. предполагала переиздать ее произведения. Сохранился подготовленный ею двухтомник — собрание сочинений Ив. Весеньева, который включает все журнальные и газетные публикации, кроме статьи об А. Н. Радищеве. Содержание с полными выходными данными публикаций написано рукой Н. Хвощинской. Этот уникальный сборник хранится в библиотеке Бестужевских курсов в Петербурге, но не издан и до настоящего времени.
Доктор филологических наук, профессор Е. Н. Строганова
Отрасль знаний: Литература
Организация: Московское училище ордена святой Екатерины
Организация:
"Библиотека для чтения"
"Иллюстрации"
"Отечественные записки"
"Русский вестник"